Отзывы в прессе

Страсть без сантиментов вот отличительная черта этой поистине замечательной постановки Московского театра имени Евгения Вахтангова. <> Все персонажи напоминают останки собственного я: старая нянька в платье и парике безумной Кэтрин Хепберн; необыкновенно сильная, в стиле Чаплина, замечательно эксцентричная старая мать с остриженными волосами и в синих очках, и высокий, самодостаточный профессор.

Вы чувствуете игру, как никогда прежде, и это так освежает и бодрит. Главная героиня, что Анна Дубровская, в роли Елены, совершенно погрязшая в своем бесполезном браке, и в то же время совершенно завораживающий персонаж несравненной кошачьей грации и красоты.

Ваня в исполнении Сергея Маковецкого представляется этаким кукольным персонажем с точными движениями и речью, робкое, слегка полоумное существо, которое, в отличие от абсолютного большинства британских Вань не жалеет себя.

Но героиней ночи, первой среди равных в этом выдающемся ансамбле, является Мария Бердинских, в роли Сони — живое воплощение стальной и беспощадной преданности, предупредительности и, да, оптимизма; в смысле поиска светлой стороны там, где её нет. И в контексте заунывного, напоминающего цирк, пира во время чумы, она светится, как маячок света и добра, духа нации.

Только что выпущенный вахтанговский «Дядя Ваня» почти совершенен, есть ощущение, что спектакль так и останется первым и главным событием сезона до его завершения. Уж больно он хорош. Невозможно идти против большой творческой победы. С таким уровнем режиссёрского мышления Вахтанговский театр после многих лет простоя становится одним из важнейших пятен на театральной карте Москвы.

Спектакль, в котором ничто нельзя назвать результатом художественного компромисса, но только результатом кропотливого театрального труда. Всё лучшее слилось вместе. Гармония – в полноценности компонентов.

Туминас ставит жёсткий режиссёрский спектакль – в духе литовской режиссуры – с концептами, со странными перверсиями, с алогичным поведением персонажей на сцене, с абсурдными аллегориями. И вместе с тем этот «Дядя Ваня» являет собой исключительно актёрский театр, движущийся вслед актёрской мысли и зависящий от актёрского темперамента.

Здесь есть ощущение и режиссёрского диктата, и ансамбля, и цельных, великолепно сделанных актёрских работ – наверное, самого раритетного компонента современного театра.

Главное и счастливое свойство туминасовской режиссуры – отнюдь не метафоричность. Буффонада, бурлеск, эксцентрика, разящая наповал ирония – все это не из арсенала сумрачного литовского гения. Зато Туминас владеет ими блистательно. И именно ирония, не отменяющая, а лишь оттеняющая сострадание к героям, и есть краеугольный камень его режиссуры. В «Дяде Ване», поместив вахтанговцев в атмосферу сценического бурлеска, он словно бы окропил живой водой их увядшую было склонность к острому и вдохновенному лицедейству. В звенящем туминасовском гротеске на самом деле куда больше теплоты, чем в изгнанном с вахтанговских подмостков холодном и пустом академизме, часто ошибочно принимаемом за любовь к традиции и отчизне.

Спектакль Вахтанговского театра поднял планку чеховского сезона в столице на высоту малодосягаемую. Римас Туминас в своей вахтанговской постановке взглянул на действующих лиц «Дяди Вани» при беспощадном солнечном свете. Режиссер выстроил острые, гротесковые рисунки ролей, наполнил спектакль фарсовыми эпизодами и эстрадными лихими номерами. Однако от этого шутовского эксцентрического мельтешения драма чеховских персонажей отнюдь не теряется, а становится, если угодно, только безысходнее. Мобильный, яркий, наполненный музыкой и броскими, почти эстрадными номерами спектакль Римаса Туминаса, возможно, одно из самых беспросветных прочтений Чехова последних лет.

Пьесы А. П. Чехова так заиграны, что новой трактовкой русского классика удивить трудно. Лишь единицам удастся поразить театральный мир новым взглядом на этого выдающегося писателя и драматурга, которого в последние годы режиссура редко тревожит по делу. Сегодня как раз такой случай. Блистательная работа литовского режиссера доказала, что в лице Римаса Туминаса московский Театр им. Вахтангова обрел настоящего мастера.

Любая пьеса для литовского режиссера Римаса Туминаса – лишь фундамент, на котором он возводит свое собственное театральное здание. Фантазия режиссера не знает границ. Туминас выстраивает каждую сцену предельно выразительно и ярко. Но режиссеру вовсе не интересны классическая, чеховская кантилена и гармония. У его «Дяди Вани» стремительный и нервный ритм. Его спектакль звучит как ироничный комментарий к классическим постановкам Чехова. Но это не заслоняет главной темы спектакля – распада культуры, разрушения и смерти.

Алена Карась, «Российская Газета»

Все действие чеховской пьесы у Туминаса сопровождает музыка – мучительно-сумрачная или взвинчено-гротескная – Фаустаса Латенаса. Она звучит то фоном, то раздражающим аккомпанементом, создавая ощущение механического оперного театра, в который за столетие эксплуатации превратился чеховский текст. Этот ключ многое объясняет: благодаря музыке и откровенной, “итальянской” игре а-парт, прямо на зал, мы слышим чеховский текст не как привычную ажурную вязь “подтекстов и настроений”, но как идеальную “оперу” – систему виртуозно отлаженных арий и дуэтов, хоров и увертюр.